В Якутии с 13 по 16 июля прошли три крупные научные конференции, на которые приехали специалисты из Москвы, Новосибирска и Германии. Гостем XVI Международной конференции по проблемам сосудистой хирургии стал выдающийся российский специалист, доктор медицинских наук Андрей Чупин. В очередном выпуске программы «Акцент» он рассказал ЯСИА, что заставило его выбрать такую сложную профессию, как он связан с Якутией и должны ли чиновники прислушиваться к мнению врачей-практиков, прежде чем менять законы в области здравоохранения.
— Андрей Валерьевич, вы впервые в Якутске?
— Да, этот город я посетил впервые, но саму республику знаю неплохо — родился в Нижневартовске, но с 1,5 лет рос в Мирном, где прошло все мое детство. Мои родители — горные инженеры, приехали в Якутию по распределению. В алмазной столице я ходил в детский сад и учился в школе. За годы жизни здесь посетил несколько районов вместе со школьной экскурсией. Когда переехал жить и работать в Москву, побывал еще и в Алдане.
Андрей Валерьевич Чупин — выдающийся российский специалист по сердечно-сосудистой хирургии, врач высшей категории, доктор медицинских наук. Окончил 2-ой МОЛГМИ им. Н.И. Пирогова, (Москва), проходил клиническую ординатуру в Институте хирургии им А.В.Вишневского. С 1987 по 2006 год работал в Институте хирургии им. А.В.Вишневского. С 2006 года по настоящее время является заведующим клиники сосудистой хирургии в Федеральном научно-клиническом центре Москвы. Член Российского общества ангиологов и ангиохирургов, автор свыше 200 научных трудов.
— Почему вы выбрали профессию сосудистого хирурга?
— У каждого человека есть моменты, которые определяют дальнейшее течение жизни. После 3 курса я проходил сестринскую практику в первой поликлинике Москвы, где погибал пациент с тромбозом аорты. На тот момент хороших специалистов не было, и человек умер. Это запало мне в душу, и я захотел понять, почему это произошло, неужели ему никак нельзя было помочь. Я пошел в студенческий кружок по сосудистой хирургии, потом учился в ординатуре института Вишневского у Анатолия Покровского. Я хотел знать, мог ли тогда помочь этому больному. И, конечно, уже после изучения всего материала по сосудистой хирургии, прохождения ординатуры, активного посещения операционной я понял, что это было возможно. Мне стало ясно, что нужно достичь такого уровня в хирургии, чтобы оказывать людям всю возможную помощь.
— Вы помните свою первую операцию? Руки не дрожали?
— В институте хирургии Вишневского в 90-м году я провел свою первую плановую операцию по тромбэктомии из бедренной артерии нижних конечностей у пациента с критической ишемией. Речь шла о спасении ног. Операция прошла успешно, и я понял, что это моя работа, и она мне интересна.
Отвечая на ваш вопрос, могу сказать, что сейчас, когда я иду в операционный зал, то не чувствую волнения, потому что выполняю работу, которую знаю, в которой хорошо разбираюсь, умею делать, а главное — получаю от нее удовольствие.
Но когда сталкиваешься со сложными случаями, то перед операцией продумываешь все. Если нужно, то читаешь литературу, потому что медицина постоянно меняется, совершенствуется, и врач никогда не должен переставать учиться. Ты должен подготовиться, настроиться, продумать план операции. Тогда и результат будет успешным.
— Как обстоят дела в области сосудистой хирургии? Ощущается кадровый голод?
— Все зависит от региона. В моем центре звонки о трудоустройстве раздаются два раза в месяц. Люди ищут. Кажется, что специалистов много, но когда они приезжают ко мне, то понимаю, что человек не может найти работу именно в Москве, как и в других крупных городах-миллионниках. А в регионе наоборот — нехватка кадров. Сейчас в России выполняется в 3,5 раза меньше операций на сосудах, чем в Америке, хотя там такая же популяция и те же болезни. Поэтому проблема в диагностике и лечении существует. Для ее решения необходимо более разумно распределять кадры, чтобы не только в федеральных центрах, но и в субъектах люди могли получать достойную медицинскую помощь.
— Почему же специалисты не едут в регионы — маленькая зарплата или отдаленность от центра?
— Уровень заработной платы в центральных федеральных клиниках, которые получают квоты, гораздо больше, чем у региональных больниц, поскольку последние не всегда эти квоты имеют. Регионам нужно воспитывать своих специалистов и стараться их вернуть обратно, потому что очень часто медик после учебы в центре не возвращается.
— Затронем сердечно-сосудистую хирургию. В последнее время уровень здравоохранения значительно вырос, есть высокотехнологичная медицинская помощь, но при этом смертность из-за сердечно-сосудистых заболеваний остается на первом месте в России. Люди страдают от ишемической болезни сердца, и тот же атеросклероз, который мы привыкли считать недугом пожилых людей, с каждым годом «молодеет».
— Помощь, к сожалению, приходит на этапе, когда мы уже боремся с последствиями. Мы видим больного с тяжелой ишемической болезнью сердца, которому надо делать аортокоронарное шунтирование, пациента, которому срочно требуется операция на сонной артерии, поскольку тот уже перенес инсульт, и человека с поражением артерий нижних конечностей, с трофической язвой. Список можно продолжать бесконечно. В итоге все попадают на высокотехнологичное лечение в критическом состоянии. Но есть же колоссальный пласт больных, которым можно помочь на раннем этапе, не доводя до операции, путем консервативного лечения. Человеку лишь нужно изменить питание, образ жизни, заняться спортом. Кроме того, на здоровье влияют курение и уровень холестерина в крови. На базе нашей больницы для молодых людей мы предлагаем тесты, ультразвуковое исследование сосудов, биохимический анализ крови, липидный профиль, где-то платно, где-то в рамках ОМС. Может, и вашим больницам стоит делать то же самое. Потому что на данном этапе можно предложить оперативное вмешательство с меньшим риском для жизни. Я уверен, что самое главное — это профилактика и ранняя диагностика.
— Как оцениваете наше отделение сосудистой хирургии на базе Республиканской больницы №1?
— Наслышан об этом австрийском проекте уже давно. Отделение у вас чистое, я бы даже сказал, воздушное, аккуратное. Просторные палаты, все выстроено грамотно. Есть ангиографическое обследование и компьютерная томография, то есть диагностический потенциал имеется. И по объему выполняемых операций ваше отделение не уступает федеральным клиникам. По большому счету, якутянам нет смысла выезжать за пределы республики, чтобы получить хорошее лечение.
— Сейчас в Минздраве России обсуждается вопрос об изменении правил приема в ординатуру. Будущий специалист должен шесть лет отучиться в институте, три года в терапии и только потом поступить в ординатуру на пять лет. Но ведь к этому времени ему исполнится 30-35 лет — нужно кормить семью, зарабатывать деньги. И как выйти из этой ситуации?
— Сейчас активно идет обсуждение подготовки специалистов по сердечно-сосудистой хирургии. Наверное, будущее — за модульной подготовкой, то есть произведут наборы по сосудистой хирургии, кардиохирургии, кардиологии и анестезиологии. Специалист будет выстраивать модель обучения и по прохождению каждого модуля получать сертификат. Если его устроит быть сосудистым хирургом, который может провести открытую операцию, диагностику и лечение, то он получит соответствующий сертификат. Если захочет стать кардиохирургом, то обретет знания в области кардиореанимации. Если же заинтересует эндоваскулярное лечение, то человек продолжит учиться.
Ординатура — не учебная процедура. Если врач работает в отделении, то должен получать заработную плату. Третий момент — чтобы люди не оставались в больших центрах, может, на каком-то этапе необходимо давать региональным клиникам право преподавательской деятельности. Тогда специалист будет проходить ординатуру там, где он живет, и больница закроет вопрос о нехватке кадров.
— Вы думаете, чиновники из Минздрава России прислушаются к вам, практикующим врачам?
— Сейчас многие документы проходят процедуру обсуждения, и мы будем участвовать в их изменении.
— Как считаете, региональные министерства здравоохранения должны поддерживать своих специалистов на всех уровнях?
— Административный ресурс очень важен. В особенности в финансовом плане, потому что от этого многое зависит. Некоторые больницы испытывают трудности в расходных материалах. Если в министерстве будет человек, который поддерживает специалистов, то добиться успеха можно быстрее и проще.
Вот, например, в Якутске отделение сосудистой хирургии принимает пациентов планово, а Центр экстренной медицинской помощи не имеет возможности проведения аорто-коронарного шунтирования, а ведь это из разряда экстренных случаев. Не должно быть такого разделения. Это все равно, что баня на одной стороне улицы, а раздевалка — на другой. Пациенты в одном центре должны получать все виды медицинской помощи по сосудистой хирургии. Этот вопрос нужно решать на уровне правительства республики.