Нередко якутяне, приехавшие в Москву, попадают в сложные ситуации. Исчерпав свои личные возможности, люди идут в представительство республики в Москве. О нелегкой работе рассказала ЯСИА руководитель социального управления постпредства Ольга Быкова.
«…Три месяца назад я приехал в Москву. Попал под машину и оказался в больнице. Все деньги и документы у меня украли, из больницы отправили в Центр для бездомных в Люблино. Помогите уехать домой, в Якутск, там у меня сестра!»
Это выдержка из карты личного приема граждан в постпредстве Якутии в Москве. Таких карточек в специальной папке на столе руководителя социального управления постоянного представительства Ольги Быковой – сотни. Просьбы в каждой из них так или иначе схожи. Якутяне, оказавшись в сложной ситуации, идут в представительство с мыслью: «Здесь мне должны хоть как-то помочь».
«И мы помогаем, – говорит Ольга Быкова. – Для этого и работаем здесь, вдалеке от республики. Чтобы любой смог прийти и почувствовать себя защищенным, ощутить поддержку земляков».
– А в чем заключается эта поддержка?
– Ситуации, с которыми приходят к нам, самые разные. Вот, например, письмо, которое у вас в руках: этот парень совсем молодой, но лично ему ситуация кажется безвыходной, у него даже мобильного телефона с собой не было, на глазах слезы. Обычно в таких случаях начинаем разыскивать родственников или знакомых. В первую очередь экстренно обращаемся в соответствующие органы в Якутск, но это в случае, если у нас есть на это время. А если гражданин пришел вечером? В республике уже ночь. Тогда подключаем своих коллег здесь, знакомых там. Так получилось и с этим молодым человеком, Николаем из Абыйского улуса. Подняли всех, нашли телефон его сестры. Вы не представляете, как она была рада, ведь уже не знала, где его искать. Тут же отправила деньги, мы купили билет, заселили в хостел, а на следующий день отправили в порт.
– Кто еще обращается?
– Как правило, люди приходят, когда им уже не на кого рассчитывать, нет ни денег, ни документов. На такой случай у нас есть отдельная статья расходов – предоставление материальной помощи малоимущим гражданам. Но для того, чтобы эти деньги получить, нужно собрать ряд документов. На это необходимо время, а человеку надо где-то жить, что-то есть. Бывает и так, что сами покупаем еду, заселяем в недорогой хостел, ждем справки, но каждого в итоге отправляем на родину.
– Как же вы отправляете, если документы с деньгами утеряны?
– Потерянные документы – это отдельная история. Почти каждый день обращаются якутяне с такой проблемой. У нас выработана инструкция – что конкретно делать в этом случае, даже схемы проезда в ближайший центр «Мои документы» заранее распечатаны. Кто ориентируется, едет сам и получает временное удостоверение, необходимое для перелета, кто совсем не знает Москву – с нашими специалистами.
Пока мы беседуем, к Ольге Сергеевне заходит мужчина преклонных лет. Разговор пришлось прервать. Буквально через десять минут руководитель соцуправления освободилась.
– Снова сложная ситуация?
– Стандартная для нас. Василий Николаевич приехал из Нюрбы на обследование и лечение. Операция, как выяснилось, очень дорогая. В этом случае мы действуем через республиканский Минздрав, стараемся сделать так, чтобы квота на лечение поступила как можно быстрее. Но ведь ему нужно на что-то жить здесь, да и дорогих лекарств выписали на солидную сумму. Сейчас будем запрашивать в Якутии документы, чтобы выделить ему матпомощь.
– Значит, принимаете и тех, кто приехал на лечение?
– Безусловно, причем очень часто. Ситуация Василия Николаевича повторяется с нашими земляками систематически. Люди рассчитывают, что приедут на лечение, берут с собой какие-то деньги, но, как правило, этого не хватает, во время обследования возникают непредвиденные ситуации. Помню, одна якутянка приехала по квоте в Институт глазных болезней. Но ее никак не могли прооперировать: то она приболела, то анализы плохие. В итоге время квоты закончилось, ее хотели отправить домой. Мы писали официальные письма – бесполезно. Тогда я поехала к главврачу института, долго уговаривала, как только ни просила… Женщину, к счастью, все же прооперировали.
– Выходит, люди приходят только с проблемами?
– Повторюсь, ситуации самые разные. Приходят с такими проблемами, которых могло и не быть. Например, приезжают в Москву на заработки или наладить личную жизнь, но, не найдя, что искали, потратив все деньги, приходят с просьбой отправить домой. Порой удивляешься. Например, осенью приехал мужчина восьмидесяти пяти лет. Надоело, говорит, дома, дети обижают, накопил пенсию, решил съездить в пансионат. Какой – не знает, сам слышит плохо, ходит с палочкой, по-русски говорит неважно. Как мы его ни уговаривали поехать в Подмосковье, он был непреклонен: нет, говорит, хочу в Крым, и все тут. Ну что делать? На его деньги купили двухнедельную путевку в крымский санаторий, билеты, договорились об особом присмотре, посадили на поезд. Все это время переживали за него, как он там. Звонили, интересовались. Через две недели вернулся, пришел к нам, в красках рассказал о путешествии, спасибо, говорит, если бы не вы, море никогда бы больше не увидел.
– Наверное, в такие приятные моменты вы благодарите свою работу за то, что есть такая возможность – помогать людям?
– Да, конечно. Но, к сожалению, моменты далеко не всегда приятные. Жизнь есть жизнь. Самое тяжелое – когда случается непоправимое, когда приходится сталкиваться с тем, что людям нужно помочь морально. Поддержать по-человечески в самую сложную минуту, ведь больше это сделать некому, они далеко от родины. Я имею в виду ситуации, когда мы отправляем в Якутию «груз 200». Это всегда очень тяжело. Но в такие моменты мы должны сработать очень быстро и деликатно. Действуем в зависимости от ситуации: организационная, материальная помощь – все, что нужно, делаем. Это самое сложное.
– Вы рассказываете, а у меня мурашки бегут. Каждую историю будто свою принимаете…
– А как по-другому? Иначе не удастся помочь. Когда приходит человек, говорит: «У меня осталась одна надежда – на постпредство», он реально верит, что мы поможем в его беде. И мы это делаем.