Хотя женщины уже давно примеряют на себя мужские профессии (и, надо сказать, очень успешно), есть специальности, где пальма первенства по традиции принадлежит сильному полу. К ним относился и фотограф. До поры до времени. Сегодня времена меняются. Ксения Пироговская — тому подтверждение. И хотя она в начале своего творческого пути, но всем бы такого начала.
Пора! Пора!
— Почему вы занялись фотографией? Вы же геолог?
— И не просто геолог, а в третьем поколении, так что моя судьба была по сути предрешена. Я закончила геолого-разведывательный факультет Якутского государственного университета, собиралась стать геммологом, то есть специалистом по оценке и сортировке драгоценных камней, но пошла в науку. Работаю в институте геологии. Закончила аспирантуру и пишу диссертацию об алмазах кубической формы.
А фотография… Я всегда мечтала ею заниматься. Но не думала, что она настолько меня увлечет, что захочется стать профессиональным фотографом. Друзьям всегда нравились мои снимки, и с определенного времени они начали меня подталкивать: давай, давай, пора. Так и получилось, что однажды я пошла и купила себе профессиональный фотоаппарат.
Практически сразу познакомилась с Николаем Дьяконовым, ставшим моим наставником. Сначала осваивала фотошоп, обработку снимков, а теперь непосредственно съемкой занимаюсь. Помню первую. Это была девочка, которая в конце расплакалась, потому что ей не нравилось, как заплетены косички. В тот день, помимо шока, я еще получила замечательный кадр с глазками на мокром месте.
О селфи и не только
— Вы занимаетесь художественной фотографией? Но ведь для этого нужны не только желание, но и определенные знания.
— Обязательно. Я к этому отношусь очень серьезно, изучала, что такое композиция, построение кадра, сочетание цветов, тональность. Мне помогает мой наставник, общаюсь с другими фотографами, читаю, смотрю видеоуроки. Процесс саморазвития идет постоянно. И предела здесь нет. Всегда есть чему и у кого учиться.
— Почему-то считается, была бы хорошая аппаратура, а мы нащелкаем. Эти бесконечные селфи. Вы как к ним относитесь?
— Профессионал может создавать шедевры и на плохой камере, и в любых условиях. Что касается селфи, то я к этому спокойно отношусь. Если людям нравится, почему нет.
— А мне кажется, что в этом есть какая-то закомпексованность, неудовлетворенность. Человек, живущий в гармонии с собой, не будет фотографироваться под каждым кустом и выставлять это на всеобщее обозрение.
— Не задумывалась об этом. Селфи — это целое направление. На мой взгляд, это своеобразная игра, соревнование, если хотите. И потом, вряд ли знаменитости, которые тоже не прочь «зачекиниться» с помощью фото, можно отнести к закомплексованным, неудовлетворенным людям. Но профессиональные снимки к этому не имеют никакого отношения. Не зря же люди все чаще стали приходить в студии и заказывать фотосессии. Это даже стало модным.
Как из женщин вытянуть женственность
— Какой жанр вам ближе?
— Пока определяюсь. На данный момент душа больше лежит к художественной фотографии, очень нравятся просто выразительные черно-белые фотографии. Люблю, когда в кадре присутствует животное, по возможности стараюсь их привлекать. С ними непросто, хотя я готова рискнуть для красивого результата.
Но мне все-таки ближе портреты. С людьми интересно работать, раскрывать суть человека, понять и передать его энергетику. Здорово, если удается показать человека с той стороны, с которой его еще никто не видел. Поэтому перед съемкой мы предварительно встречаемся, обсуждаем образ. Это позволяет справиться с зажимом перед камерой, хотя в первый момент его все равно все испытывают. Но за час работы, а именно столько, как правило, длится съемка, возникает доверие.
Мне интереснее с обычными женщинами, не модельной внешности. Здорово наблюдать, как они начинают раскрываться и работать с удовольствием, позируют, втягиваются в процесс. Ведь многие считают себя нефотогеничными, а я их в этом разубеждаю. На мой взгляд, совершенно не фотогеничных людей не существует. Это чисто вкусовые ощущения. Кому-то нравится, а кому-то нет. Все индивидуально. Вопрос — в каком образе подать, как вытянуть из них женственность.
— Женственность?
— Увы, бывает и такое. Видимо, современным женщинам приходится брать на себя много мужских обязанностей, и это отражается на лицах. Они серьезные, печальные. Приходится настраивать на нужную волну, и, хочу отметить, что за время работы даже жесткое лицо меняется, становится мягче, женственнее, беззаботнее, что ли. К сожалению, у наших женщин ушла с лиц эта самая беззаботность.
Очень люблю рассматривать старые фотографии, в том числе и наши семейные, своих прадедов, поэтому и к черно-белым снимкам у меня особое отношение. Там совсем другие лица, даже тип меняется, видимо отражаются условия жизни. Сейчас мысли в глазах стало меньше, больше гламура.
— Недавно увидела объявление: «Продам старые фотографии».
— Я считаю, что это значит, у человека нет семейных ценностей. В нашей семье к истории рода относятся очень бережно, хранят снимки, сканируют, подписывают, а родители даже воспоминания написали, чтобы остались внукам.
Ангелы и злодеи
— Вы упомянули черно-белые фотографии.
— Недавно зашел об этом разговор, и одна из моих коллег сказала, что их делают те, кто боится цвета. Я совершенно не согласна. Наоборот, в них есть настроение, стиль, можно поиграть тонами и полутонами, контрастом. Просто многое зависит от жанра и от того, что хотел сказать, выразить фото-художник.
— У вас уже наметанный взгляд, вы сразу видите в каком образе хотели бы сфотографировать человека?
— По-разному. Иногда совсем ничего не получается, а полистаешь альбомы с картинами старых мастеров — и вот оно. У меня так было в прошлом году. Не давался образ мужчины, а потом поняла: он же вылитый Бахус. И сразу все встало на свои места.
— Какой типаж моделей больше нравится — ангелы или злодеи?
— Точно не злодеи. Я считаю, что фотография должна вызывать позитивные чувства. Вы не будете долго смотреть на безобразное или воплощение агрессии и на стену не повесите. Хотя в каких-то жанрах фотографии это, конечно, имеет место быть. Все зависит от личных предпочтений. А я хочу заставить зрителя задержать свой взгляд на моей работе, чтобы их хотелось рассматривать. При этом я не стремлюсь к глянцу.
— Как так? Это же модно.
— А я старомодна. У каждого свой взгляд, свое направление. Может, потому мы и сошлись с Николаем Дьяконовым. Наше видение близко, и я понимаю, о чем он говорит. Для меня важно передать суть человека, показать, каким он себя еще не видел.
— Это опасно. Можно создать портрет Дориана Грея, на котором будут видны все пороки, которые человек тщательно скрывает в жизни или о которых не подозревает.
— Наверное. Но если человек узнает о себе больше, посмотрев на свою же фотографию, разве это плохо?
— У вас очень нежные, романтические работы. А приходилось снимать что-то из «другой оперы»?
— Да. Мы с Николаем Дьяконовым снимали Зарину Копырину. Она сначала была в национальном костюме, и все шло как по маслу, а когда пошла психоделика, было немного не по себе. Не знаю, с чем связать, но на той съемке сломалась вспышка.
— Интересно. Кстати, мне рассказывали, что очень сложно снимать намоленные чудотворные иконы. На снимках возникает свечение, а ликов не видно. А еще раньше существовало мнение, что фотография отнимает душу. Да и сегодня не принято фотографировать грудных младенцев, к примеру. Вы суеверны?
— В этом плане да. Есть несколько примет. Например, нельзя рвать или сжигать напечатанные фото, их нужно беречь. Плохо, если фотография падает со стены и трескается стекло. Но я суеверна в пределах разумного.
— Профессиональная аппаратура фотографа очень тяжелая: камеры, вспышки, объективы, штатив.
— А я в прошлом занималась пауэрлифтингом, так что мне тяжести не в новинку. Даже принимала участие в соревнованиях. Сейчас, конечно, уровень физической подготовки не такой, но чувство тяжести хорошо знакомо. И потом, когда это в удовольствие, не замечаешь.
Сыновья – первые модели
— Получается, что днем вы занимаетесь наукой, а по вечерам и в выходные – фотографированием? А как же семья? На нее-то время остается?
— Съемки же не каждый день, так что и на семью хватает, и даже танцами успеваю заниматься. С удовольствием делаю вылазки на природу, читаю детективы. Особенно люблю, когда символика. Правда, старший сын спрашивает иногда, зачем мне фотография. Приходится объяснять.
— И что вы ему говорите?
— Это мое любимое занятие. Он понимающе кивает головой.
— Ваши сыновья, наверное, были первыми моделями?
— Естественно. Младший даже научился позировать. Только мама камеру на него наводит, сразу принимает позу и улыбается. Да и старший тоже выполняет мои просьбы, бегает, чтобы в движении его поймать. А иногда бывает, сидим, разговариваем, и вдруг вижу хороший ракурс, свет. Кричу: «Не двигайся!» И бегу за фотоаппаратом.
— А родители?
— Мама сначала говорила: чем бы дитя ни тешилось, а теперь видит, что люди приходят, им нравится, отмечает мой прогресс и начинает гордиться. Более того, с удовольствием позирует.
Я и сама люблю фотографироваться между делом, примерять на себя разные образы. Была и Мерлин Монро, и русской красавицей, есть еще на примете несколько идей. Мне же тоже нужно побыть моделью, чтобы понять, как работать с другими. Мне все это очень нравится.
— Интересно, вам удается сочетать ваши профессии. Хотя здесь тоже можно найти символизм, ведь люди, как и алмазы, уникальны, не похожи друг на друга и бесценны. Так что все логично.
— Для фотографа очень важно рассмотреть этот алмаз в человеке и суметь его передать, донести до зрителя.
— Вы счастливый человек?
— Да.