— Михаил Львович, буквально на днях состоится торжественное открытие построенной железнодорожной линии «Чульбасс — Инаглинский угольный комплекс», и с погрузочной станции ГОК «Инаглинский» отправится первый состав с углем. Станет ли, по вашему мнению, данное событие прорывом в развитии Южной Якутии и Дальнего Востока в целом?
— Это прорыв, скорее, в реализации конкретного проекта, потому что мы получили первый практический результат применения государственно-частного партнерства в комплексном развитии Южной Якутии. Проект начинался в 2007 году, и он предполагает, что государство финансирует проектирование и строительство объектов инфраструктуры, а бизнес проектирует и строит горнодобывающее предприятие. До сих пор речь шла только о том, что государство полностью профинансировало проектирование по объектам инфраструктуры Южной Якутии. Сейчас Инаглинская железнодорожная ветка, на строительство которой из федерального бюджета выделено более 2,5 млрд рублей, вводится в эксплуатацию.
По своим масштабам Инаглинский УК — не самый большой объект как с точки зрения инфраструктуры, так и с точки зрения добычи. Но важен сам факт, что этот проект заработал. Правительство Российской Федерации выступило как надежный партнер в государственно-частном партнерстве. Несмотря на кризисные явления в экономике проект, который Корпорация вместе с Правительством Республики Саха (Якутия) продвигает с 2007года, перешел в стадию реализации и первый объект комплекса построен!
— Уголь будет вывозиться только в страны Азиатско-Тихоокеанского региона или в России тоже найдутся покупатели?
— Все зависит от конкретных условий рынка. Сейчас для угольщиков — не самые лучшие времена. Однако южно-якутские угли и, в частности, уголь «Колмара» — это сырье высокого качества. К тому же, строится обогатительная фабрика, где будет производиться коксовый концентрат — продукт, который ценится металлургами. На первом этапе потребители будут и в России, и за рубежом. А позже, думаю, продукция будет больше идти на экспорт.
Кроме того, за периодами спада экономики следуют периоды подъема. Я уверен, что к моменту подъема отрасли угольщики будут полностью обеспечены инфраструктурой и смогут при необходимости быстро поднять добычу угля.
— По-вашему, Нерюнгри – город угольщиков – получит второе дыхание, после того как Инаглинский УК заработает?
— В Нерюнгри проживает порядка 60 тыс. человек – это второй по величине город Якутии. На территории Нерюнгринского района действует «Якутуголь» (компания «Мечел»), предприятия энергетики, транспорта. «Мечел» также реализует крупный угольный проект на базе Эльгинского месторождения. Сейчас положение в районе не из лучших в силу конъюнктуры угольной отрасли. На это накладываются и известные проблемы компании «Мечел».
Ввод в работу Инаглинского УК создаст дополнительные рабочие места, причем не только непосредственно в угольном производстве. Получится мультипликативный эффект, поскольку это и обслуживающий персонал, и транспортники, и снабженцы, и торговля. Все это будет способствовать улучшению социально-экономической ситуации в районе.
— В составе «Комплексного развития Южной Якутии» кроме уже реализуемого проекта Инаглинского угольного комплекса — проект создания Таежного железорудного ГОКа. Оба они являются приоритетными инвестиционными проектами Правительства РФ. Как будет реализовываться второй проект?
— Инаглинский УК и Таежный ГОК — это первая очередь «Комплексного развития Южной Якутии». Помимо них — еще целый ряд крупных объектов, включая Эльконский ГМК по добыче и обогащению урановой руды, Тарыннахский железорудный комбинат, Селигдарский горно-химический комплекс по добыче апатитовой руды и производству фосфатных удобрений и Канкунская ГЭС.
Проект по строительству угольного комплекса «Инаглинский» находится в активной фазе развития. Планируется построить не только шахту, но и обогатительную фабрику.
Решение вопроса о начале строительства Таежного ГОКа будет приниматься собственником предприятия — компанией «Тимир». Сроки строительства определяются экономическими факторами и возможностью привлечения средств для строительства этого предприятия. Мы надеемся, что до конца года картина прояснится.
— Проект по разработке Селигдарского апатитового месторождения вы презентовали на Восточном экономическом форуме во Владивостоке. Вызвал ли он интерес потенциальных инвесторов?
— Селигдарское месторождение — крупнейшее на Дальнем Востоке среди месторождений апатитовой руды, являющейся сырьем для производства фосфорных и комплексных удобрений. Сегодня оно находится в нераспределенном фонде недр. Дважды были объявлены аукционы на право пользования недрами этого месторождения, но ни один из них не состоялся, потому что до сих пор не было желающих. Причин несколько. Во-первых, действующие российские игроки на рынке минеральных удобрений имеют достаточно успешный бизнес и сложившиеся рынки сбыта (они работают в основном в западноевропейской части страны), и при этом не имеют, скажем так, большого интереса и возможностей для реализации новых проектов. Во-вторых, азиатские инвесторы, прежде всего китайские, до сих пор не допускались на такие крупные объекты. В-третьих, установленный стартовый платеж на первом аукционе составлял свыше 10 млрд рублей, что было неприемлемо для потенциальных участников. В аукционе, который планировалось провести в нынешнем году, величина платежа составляла уже 4 млрд рублей, но желающих также пока не нашлось.
Я считаю, что здесь сработала сила инерции, поскольку ни один из зарубежных инвесторов не пришел на этот аукцион именно в силу отсутствия достаточной информации, опыта работы в России и на Дальнем Востоке. И поэтому на Восточном экономическом форуме наша Корпорация и презентовала этот объект. Мы продолжаем работать с китайскими инвесторами на предмет привлечения интереса к месторождению. Рынок минеральных удобрений — достаточно перспективный. Потребление минеральных удобрений связано с ростом населения Земли, которое стремительно растет, особенно, в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Мы приложим определенные усилия, чтобы Селигдарский апатитовый комплекс нашел своего инвестора. Речь идет об объекте производственной мощностью по добыче руды порядка 20 млн тонн в год. Это серьезное предприятие.
Презентация проекта на площадке ВЭФ вызвала интерес – к нам подходили представители, прежде всего, китайских компаний. На данный момент мы ведем разъяснительную работу непосредственно в Китае через наших партнеров, чтобы инвестор понимал, куда он идет.
— Недавно в Харбине на II Российско-Китайском ЭКСПО состоялось подписание трехстороннего Соглашения по созданию совместного российско-китайского предприятия для подготовки и реализации инвестиционных проектов на территории Республики Саха (Якутия), в частности в Южной Якутии. Как будет работать это предприятие?
— Предприятие будет создано до конца этого года. Это часть нашей работы, направленной на привлечение интереса к региону со стороны китайских инвесторов. Основным дольщиком предприятия будет Хэйлунцзянская главная корпорация по развитию экономики и технологий. Это государственная корпорация, которая была создана в свое время на базе Комитета по экономике и технологиям правительства провинции Хэйлунцзян. Кроме того, в состав предприятия войдут якутская Республиканская инвестиционная компания (РИК) и наша Корпорация развития Южной Якутии. Определяющей задачей совместного предприятия станет отбор и подготовка проектов для привлечения китайских инвесторов: мы предложим нашим зарубежным партнерам определенный перечень проектов, отберем из них первоочередные и подготовим их для привлечения инвестиций из Китая. В том числе мы, конечно, будем предлагать и Селигдарское месторождение.
— Какие другие проекты в Южной Якутии представляют интерес для китайских инвесторов?
— Им будут интересны те проекты, которые экономически эффективны. Китайцев интересуют сырьевые проекты, связанные с добычей полезных ископаемых (золота, угля), высказывается готовность построить, например, металлургический завод. Интерес для них представляют проекты горно-химического комплекса, лесопереработки и целый ряд проектов в области торгового сотрудничества в части поставок разных товаров из Якутии.
— Например, рыбы?
— В том числе и рыбы как экологически чистого продукта. Все это требует оценки – рисков, экономической, логистической составляющей. Есть вопросы с сертификацией продукции. Получается, нужен нормальный интерфейс, который бы позволил наладить взаимовыгодные отношения. Таким интерфейсом и станет создаваемое совместное предприятие.
— Панируете ли вы объединить все масштабные проекты Южной Якутии в территорию опережающего развития (ТОР)?
— Территория Южной Якутии сосредоточена вокруг транспортного коридора от Нерюнгри до Якутска (в первую очередь до Томмота) — это там, где проходит железнодорожная линия, федеральная дорога «Лена», нефтепровод Восточная Сибирь – Тихий океан (ВСТО) и где пройдет газопровод «Сила Сибири». Этот район отвечает всем требованиям, которые являются определяющими для создания территории опережающего развития.
Чтобы такая территория была создана Правительством Российской Федерации, нужно подготовить реальные проекты. Мы знаем, что предпосылки для этого существуют, и уверены, что такой режим ТОР действительно позволит быстрее раскрыть потенциал региона с огромными запасами природных ресурсов и полезных ископаемых. В Южной Якутии уже созданы производства, обеспечена транспортная доступность, есть энергетические мощности — все для того, чтобы этот регион развивался. И мы готовим проекты: когда появляются реальные инвесторы, которые готовы вкладываться, тогда Правительство России будет рассматривать их предложения. Одно дело, что есть предпосылки, а другое дело, что нам надо подготовить проект. И мы по этому пути идем. Полагаем, что в течение года такое предложение может быть сформулировано.
— В Нерюнгри и Томмоте вы планируете создать индустриальные парки. Что дадут экономике такие кластеры?
— Речь идет о площадках для небольших проектов, которым необходима инфраструктура. Это один из инструментов, который позволил бы в сравнительно короткие сроки и за небольшие деньги обеспечить локальную диверсификацию экономики на юге Якутии.
В качестве базовых мы рассматриваем проекты по лесопереработке, утилизации твердых бытовых отходов и шин большегрузной техники. Кроме того на таких площадках мы планируем организовать сборочные и сервисные производства, а также производства теплоизоляционных, композиционных, огнезащитных, радиозащитных материалов и сорбентов на основе диопсида, вермикулита, графита, слюды и др. нерудных полезных ископаемых.
Сейчас мы оформляем земельные участки, выполняем предварительную технико-экономическую оценку. Формирование проектной базы – это то звено, которое требует серьезной проработки. Действующие институты развития на Дальнем Востоке пока еще недостаточно включены в эту работу. Они играют преимущественно роль фондов, как, например Фонд развития Дальнего Востока. Да, такие фонды готовы предоставлять ресурсы для тех или иных проектов, но инициация самих проектов, их подготовка сегодня хромают. Вот мы как раз этим и занимаемся. Создание предприятий с нашими китайскими партнерами позволит привлечь внебюджетные средства, чтобы заполнить эти пробелы.
— Городу Нерюнгри – столице Южной Якутии – в этом году исполняется 40 лет. Говорят, что у каждого города есть своя душа. Вы очень часто бываете в Нерюнгри, вам удалось раскрыть его душу?
— История Нерюнгри мне очень близка, поскольку 40 лет назад, когда город создавался, это была единая территория Алданского района Якутии. Это моя родина, я там жил, работал и продолжаю работать. Я помню времена, когда на месте Нерюнгри была сплошная тайга. Рядом были поселки Чульман и Иенгра. А потом последовало довольно бурное развитие этой территории, и был создан отдельный административный район.
Нерюнгри изначально строился как стационарный город, по единому проекту. Его называют «последним городом СССР», который был рассчитан на стабильное население. В город приехали люди, прежде всего специалисты угольной промышленности и энергетики, из разных уголков Советского Союза, в том числе и из Якутии. За эти годы в нем сформировались целые профессиональные династии.
Что касается души этого города, то нерюнгринцы всегда были динамичными, энергичными людьми. Трудно выделить кого-то конкретно, чтобы при этом не обойти вниманием многих достойных людей. Некоторые даже называли Нерюнгри «якутским Техасом». В этом заключается признание именно того энергетического потенциала, которым располагает этот город. Нерюнгринцы – люди беспокойные, очень ответственные, нацеленные на работу, на успех, они очень дорожат своей историей. Тот импульс, который был дан в 1970-е годы, чувствуется и сейчас. В то же время, Нерюнгри – это часть многоликой Якутии. У Нерюнгринского района тесные побратимские связи с сельскохозяйственным Чурапчинским улусом. Особо отмечу, что на территории района живет около 1 тыс. эвенков, которые бережно хранят свои многовековые традиции, занимаются оленеводством и другими видами традиционной деятельности.
Хотя здесь непростые климатические условия, это все же отметка под тысячу метров над уровнем моря, бывает частенько и нелетная погода, и морозы сильные, я с удовольствием приезжаю в Нерюнгри как к себе домой. К тому же на общественных началах являюсь представителем главы Республики Саха (Якутия) в Нерюнгринском и Алданском районах, и мне приходится общаться по разным вопросам с нерюнгринцами.
Нерюнгри живет традициями и смотрит в будущее.