Входя в рабочий кабинет главы Вилюйского улуса Сергея Николаевича Винокурова, сразу видишь на стене портреты земляков – основателя Якутской автономии Степана Аржакова, первого секретаря Якутского обкома КПСС Гаврила Чиряева, Героев Советского Союза Николая Степанова, Николая Кондакова и Алексея Миронова. О прошлом, настоящем и будущем вилюйчан — в «Паспорте района».
На столе главы – модель космической ракеты. А в руках хозяина кабинета в самом начале разговора появляется осколок размером чуть меньше мобильника – фрагмент II ступени ракеты, стартовавшей 28 апреля 2016 года с космодрома «Восточный». Второй осколок – со спичечный коробок. Но при словах Сергея Николаевича: «Подарок сотрудников Роскосмоса – часть гептиловой ракеты», — непроизвольно хочется отодвинуться подальше, что, разумеется, не укрывается от его зоркого взгляда.
— Можете не бояться: гептила здесь нет, он испаряется. Приезжали тут до вас из Якутска, — и Винокуров сдержанно улыбается, не называя, впрочем, конкретных имен, — интересовались, не опасно ли это в кабинете держать. А я решил подшутить. Старикам, говорю, опасаться нечего, а вот вам – да, на женщин потом смотреть не будете. Они поверили, испугались.
— Вот так и рождаются слухи.
— А вы сами подумайте: если бы эти фрагменты представляли реальную опасность, стали бы их в музеях выставлять? Один, 70-килограммовый, планировали увезти отсюда в Московский музей космонавтики, но я как человек, лично участвовавший в поисках, упросил оставить его в нашем краеведческом музее.
— Но раз эти фрагменты собирают по всей тайге, значит, какая-то опасность есть.
— Есть. Называется она «военно-промышленный шпионаж». Много кого интересует сплав, из которого изготовлены эти детали. Нас, кстати, предупредили: если кто-нибудь будет проявлять к ним повышенный интерес, немедленно сообщать куда следует.
— И все-таки – ни радиации, ни гептила в этих фрагментах нет?
— Нет. Заявляю со всей ответственностью. Слухи, что мы якобы дали добро на космическую свалку, губим людей и природу, сильно преувеличены. Фрагменты I ступени, как известно, падают в Амурской области, фрагменты головных обтекателей – в Алданском районе, а то, что остается от II ступени, – в Кюлятском кусте. С «Роскосмосом» у нас налажены хорошие связи. В 2014 году мы подписали с ними соглашение о взаимовыгодном сотрудничестве. В результате в кюлятских школах сейчас есть два компьютерных класса, полностью оборудованных на средства «Роскосмоса». На их целевые места поступают наши дети. «Роскосмос», кстати, был основным спонсором Ысыаха Олонхо. В ближайшее время предстоят два запуска – 28 ноября и 22 декабря. По ним в рабочем порядке будет подписано отдельное соглашение. Мы должны быть заинтересованы в развитии и своего региона, и своей страны. Без космоса это невозможно. Это вопрос обороноспособности России, вопрос нашего выживания.
— Кстати, о выживании. Как у вас обстоят дела с качеством питьевой воды?
— Как и везде в республике. Назовите мне крупный населенный пункт, где нет этой проблемы. Сейчас в Вилюйске два водозабора. В будущем планируем подвести водоснабжение к каждому дому. За счет своих средств и с помощью республики мы уже ввели в эксплуатацию мощную котельную в микрорайоне «Кетех» — от нее оно и пойдет. В отдельных наслегах есть свои достижения по программе «Чистая вода» — например, в Кыргыдае, Тасагаре. Но работы, конечно, предстоит много. Еще одна проблема – газификация. 86% газа добывается в Кысыл-Сыре, в 90 км от Вилюйска, но восемь наших поселений (из двадцати одного) до сих пор полностью на печном отоплении.
— Сапожник без сапог…
— Этот вопрос мы ставили перед руководством республики много лет, однако газификация всех наших наслегов, особенно заречных, невыгодна для газовых компаний. Но нехватка энергоресурсов мешает развитию всей вилюйской группы улусов, и правительство это хорошо понимает: не так давно глава Якутии Егор Борисов заключил договор с двумя японскими компаниями о строительстве газовой электростанции в Вилюйском улусе.
— Если она будет построена, вся вилюйская группа вздохнет спокойно?
— Не только. «Питаться» от нее будут еще Жиганский, Кобяйский и Горный районы. Вообще, энергетическая безопасность в наших суровых условиях – это вопрос номер один. Недавняя авария в Якутске это хорошо показала. Да и мы не так давно сидели без света, когда хулиганы обстреляли опоры линии электропередач. Для улуса, где основное занятие населения животноводство, в авральном режиме вручную выдаивать коров, когда негде хранить молоко — это большие убытки. У нас ведь восемь производственных кооперативов, где содержатся сотни голов скота.
— Восемь производственных кооперативов на 21 поселение? Достижения в этой области есть?
— За последние пять лет в улусе возведены 16 животноводческих комплексов. С помощью республики построены два крупных коровника в Халбатцах – на 130 голов и I Тогуйцах – на 120 голов.
— А что с вводом жилья? Опережаем коровники или отстаем?
— За пять лет в улусе сдано в эксплуатацию 530 благоустроенных квартир и более 50-ти крупных объектов. Строится больничный комплекс на 73 койки, в декабре этого года откроется детский сад на 200 мест. В 2019 году, к 385-летию Вилюйска, завершится строительство Дворца культуры, где будет в том числе и оркестровая яма.
— Чтобы смотреть оперы и балеты?
— Положение обязывает. Вилюйск – родина первого якутского композитора Марка Николаевича Жиркова. В этом году мы отмечаем его 125-летие, и 2017-й объявлен у нас Годом Жиркова. Юбилей нашего земляка мы отметили и на республиканском, и на федеральном уровне – благодаря тому, что наладили хорошие связи с Московской консерваторией имени Чайковского, которую Марк Николаевич закончил первым из якутян. Но он первый не только в этом смысле: Марк Жирков входит в число 400 выдающихся выпускников консерватории. Из Якутии в этом списке упомянуты всего двое – он и Анегина Ильина. С 2018 года хотим организовать в этих священных для каждого музыканта стенах конкурс имени Марка Николаевича, призовые студентам-победителям будем выплачивать сами – пусть знают и помнят первого якутского композитора.
— А своим студентам помогаете?
— За счет своего бюджета оказываем помощь ребятам из нашего улуса, обучающимся за пределами республики.
— Их же, наверное, много?
— Много. Сотни человек. Но помощь главы разовая, в размере пяти тысяч.
— Ну, если умножить на сотни… К тому же явно не все из них домой вернутся.
— Пользу своей стране они везде принесут.
— Сергей Николаевич, сами вы где учились?
— Я закончил ЯГУ. А помогать студентам центральных вузов решил по той простой причине, что приноравливаться к другой культуре, иному менталитету намного труднее.
— Вы упомянули о налаживании связей с Московской консерваторией. Тоже, наверное, не так просто было?
— У нас есть контакт не только с консерваторией, но и с федеральными структурами. Лично знаю председателей ряда комитетов Государственной Думы, налажены связи с Татарстаном и Смоленской областью.
— Татарстан – это понятно: у вас газ, у них нефть и газ, а что связывает вилюйчан со Смоленской областью?
— В братской могиле на Смоленщине, где похоронено пять тысяч воинов, лежит наш земляк – снайпер Дмитрий Гуляев. Бывая там, мы непременно навещаем его. Смоленская область – это настоящая Россия, там знают, что такое боль, война, кровь и слезы. Знают и помнят. И еще хочу сказать одно: как бы я ни любил свою родину, во всем, что касается развития, сравнения с этими двумя регионами мы не выдерживаем. Нам у них еще учиться и учиться. К счастью, вилюйчане учиться умеют. Да и учителя были хорошие: участники Пугачевского восстания, декабристы, народовольцы, демократы, народники, эсеры, большевики, меньшевики – все внесли лепту в развитие Вилюйского округа. Чернышевский прожил у нас почти 12 лет. Одна из первых школ Якутии была открыта здесь. Ссыльные привили местным западное мышление и бунтарский дух. Неслучайно именно в Вилюйске прошли первые демократические выборы старосты. До этого их назначал губернатор, а вилюйчане в один прекрасный день подали ему петицию: желаем избирать своих старост сами. Не дождавшись ответа, начали действовать – планомерно, упорно, год за годом. Десять лет добивались и дошли до Николая II, который в 1907 году отдельным распоряжением разрешил провести эти выборы. И в 1908-м 16 уполномоченных (по-нынешнему говоря, депутатов) избрали из своего круга старосту. Это дало свои ростки: один из авторов первой Конституции республики (Декларации о правах трудящихся) Степан Аржаков в 1920 году поднял вопрос о создании автономии. Аржакова, кстати, тогда не поняли, и лишь на съезде в Москве, увидев, как требуют автономии татары и буряты, поняли его правоту. Многие наши земляки, скажем так, опережали свое время. Сын вилюйского казака Иван Кондаков первым синтезировал каучук. Если б он сделал свое открытие чуть позже, наверняка получил бы Нобелевскую премию. В советское время о нем, правда, предпочитали не вспоминать, потому что он революцию не принял и умер в буржуазной Эстонии. А Петр Хрисанфович Староватов, первый наш Герой Труда (именно так звучало это звание в 1928 году, когда он его получил), с 1930-х годов писал во все инстанции – научно-исследовательские институты, наркоматы – о том, что на берегах Вилюя нужно искать алмазы. Это все, как вы понимаете, рождается не на пустом месте. До революции Вилюйск был центром – политическим, экономическим, культурным – самого крупного округа Якутской области. Говоря же про день сегодняшний, хочу упомянуть, что на космической орбите побывали два герба Вилюйска, хомус вилюйского мастера и портрет Марка Николаевича Жиркова.
— Сергей Николаевич, а что значит Вилюйск для вас?
— Вилюйский район – это мои корни, мои родители, моя жизнь и история нашей многонациональной республики. По мере своих сил буду работать на то, чтобы он развивался дальше.