Артист с мировым именем и директор Большого Московского государственного цирка Эдгар Запашный в интервью ИА AmurMedia в Москве рассказал о тонкостях организации гастролей в регионах, о мировых турах, о развитии циркового искусства на Дальнем Востоке и поделился планами выхода Всемирного фестиваля циркового искусства «ИДОЛ» за пределы Москвы и России. Кроме этого Эдгар Запашный предложил бизнес-стратегию для развития Дальнего Востока.
– Сегодня мы не будем говорить об артистической части Вашей деятельности, об этом и так все знают. Хотелось бы поговорить с Вами как с менеджером. Есть Министерство развития Дальнего Востока, где только 20% — чиновники, а 80% — менеджеры, бизнесмены. Вы – артист с мировым именем, и вот сейчас стали менеджером очень крупного предприятия. Как вы к этому пришли?
– Признаюсь честно, для того, чтобы стать успешным артистом, надо быть и хорошим менеджером. Я это очень рано понял. Когда знаний не хватало, все время у кого-то учился. Я переступил пороги всех наших продюсеров. Появился «Витас» – я пошел к его продюсеру Сергею Пудовкину. Появился Александр Ванштейн, который сделал мюзикл «Метро» – я пошел к нему. Я ходил к людям, которые создают, творят. И везде получал один и тот же ответ: «Эдгар, цирк – это не то. Это бесперспективно и финансово не выгодно!». Я с этим никогда не соглашался.
В 97-м году в Екатеринбурге ко мне пришел мой друг и принес запись ирландского шоу «Lord of the Dance». Я взахлеб посмотрел и влюбился в Майкла Флэтли, потом на протяжении нескольких лет следил за его творчеством. Через некоторое время я получил информацию, что он – единовластный владелец этого шоу. И вот я понял, что если бы Майкл Флэтли обратился бы ко всем тем людям, к каким обращался я, и сказал, что будет бить чечетку и собирать стадионы по 50 тысяч, они бы его точно также послали, как и меня. Но сейчас у него состояние в 400 миллионов долларов. Он поверил в успех своего предприятия. Я понял, что нужно стать Майклом Флэтли. Надо взять всё в свои руки. И с момента, когда мы с братом стали сами себя продюсировать, сами стали вкладываться в собственное творчество и заявлять о себе, началось очень быстрое развитие. Теперь мне больше никто не нужен, кроме меня самого, брата и мамы. Я себя называю человеком, заточенным под деньги. Из нас двоих брат – творец, а я – деньги.
– Как успешный менеджер, какую бизнес-стратегию Вы могли бы предложить Дальнему Востоку?
– Я вот иногда думаю, если бы я был президентом страны, какие бы вещи поменял, чтобы страна начала зарабатывать деньги. Я убежден, что на Дальнем Востоке в пределах границ Китая нужно обнести бетоном город, сделать его свободным для посещения одних китайцев и построить там второй Лас-Вегас. При этом Китай на юге у себя сделал Макао, я уже три раза там был, туда китайцы едут тратить деньги. Потому что на территории Китая казино запрещены. И у нас они запрещены. При этом у нас есть отдельные свободные игровые зоны, которые вообще не работают.
— Во Владивостоке, кстати.
– Они не работают, просто выкачивают деньги у местного населения, чего не должно происходить. Поэтому я и говорю – нужен город с бетонной границей.
– Вроде того. Нужно чтобы китайцы свободно и легально пересекали границу, не нарушая своего законодательства. Сегодня это неимоверно богатая нация, это люди, которые лихо тратят деньги. Они – это мы 2000-го года. Я не понимаю, почему этот проект не реализуется. Я не понимаю, что это за четыре игровые зоны, которые правительство пытается реализовать. В Сочи, наверное, более-менее какая-то ясность есть. Туризм, действительно, начинает как-то существовать. Но точно такую же игровую зону надо делать в Калининграде, объявив ее свободной. Эту небольшую территорию контролировать мы сможем. Уверен, что в кратчайшие сроки это даст очень сильные дивиденды финансового характера.
– Сейчас ввели электронную визу для стран АТР и она уже работает.
– И это очень хорошо. Ведь сейчас у нас всё внимание туристов сконцентрировано на «Золотом кольце» и других городах центральной России. Есть ряд американских городов, которые мы с вами знаем наизусть: Лас-Вегас, Лос-Анжелес, Сан-Франциско, Чикаго. Любой житель нашей страны назовет как минимум 10 американских городов. При этом я уверен, что не любой американец назовет даже три русских города.
– Когда Демиса Руссоса приглашали во Владивосток, он спросил: «Владивосток – это Япония?». Для меня это было шоком.
– А для меня – нет. Это неправильный PR, как говорится. Новосибирск – огромный мегаполис – 2,5 миллиона жителей, Иркутск – богом забытый город, хотя стоит на Байкале, в шаговой доступности к одному из самых лучших природных мест в мире. Поэтому Дальний Восток требует особого к себе отношения. Но все продолжает течь в Москву. Самое главное – отток кадров, людям на местах не создаются условия.
– Раз мы затронули тему Дальнего Востока, как обстоят дела с цирками в регионах? В Иркутске, Уссурийске, Владивостоке, Хабаровске стоят полноценные цирки, за последние 10 лет было вложено много денег. Что с ними? Чего им не хватает? Ведь там есть и люди, и традиция.
– Цирк, как и любое другое искусство, напрямую зависит от экономической ситуации в стране. Римская пословица «Хлеба и зрелищ народу» как работала, так и работает. Народ живет в двух направлениях: обеспечения себя, семьи и второе – развлечения. Иначе жизнь становится неинтересной. Если в региональных городах общий доход населения падает, то автоматически падает посещение любого театрального искусства, любого спортивного мероприятия. Это априори. В крупных городах вроде Новосибирска, Екатеринбурга, Владивостока ситуация с цирками более-менее нормальная. Конечно, это проблема внутреннего обустройства компании «Росгосцирк», цирки принадлежат этой компании. Есть серьезные географические сложности. Транспортировка любой программы, особенно во Владивосток – это серьезные затраты. Например, чтобы сегодня братьям Запашным со своими 20 фургонами только оборудования оказаться во Владивостоке, надо либо продать билеты тысяч по 100 каждый, либо добраться туда гастролируя пошагово – Тюмень и пошли дальше. Точно так же обратно вернуться. Поэтому Владивосток – это отдельная история.
Но у Владивостока есть одно географическое преимущество. Все программы, которые идут в Японию на гастроли, идут через Владивосток. И это хорошо. Поэтому владивостокский зритель избалован хорошими программами. Наверное, в связи с этим и руководство города, и руководство «Газпрома» приняли беспрецедентное решение взять на временный баланс цирк Владивостока, отремонтировать его и вернуть «Росгосцирку». Надеемся, что скоро состоится открытие.
Конечно, продукт, который представляется зрителю, должен быть высокого качества, потому что цирк – это искусство, очень сильно отличающееся от кино. Если вы сходили на неудачный фильм, вы говорите: «Фильм – дерьмо». А если вы сходили на неудачную программу, вы говорите: «Цирк – дерьмо». И затащить вас на более интересную и раскрученную цирковую программу уже будет тяжело. Поэтому здесь ни в коем случае нельзя допускать зрительского разочарования. С чем и борется новое руководство компании «Росгосцирк», убирая весь непрофессиональный балласт, борясь с некачественными номерами, проводя непопулярные реформы, и с этим связано большое количество скандалов. Сейчас на рынок вышел Большой Московский цирк, и вот в Екатеринбурге закончились гастроли нашего шоу «Снежная королева» в постановке брата Аскольда. Наши артисты уже отработали в Туле, в Нижнем Новгороде. Уверен, это будет пользоваться успехом, и мы будем готовы выпустить еще одно шоу.
Московский цирк является хорошей кузницей для создания новых спектаклей. Здесь у нас налажен диалог с компанией «Росгосцирк». Но, к сожалению, мы до сих пор не имеем ни одного международного проекта при поддержке государства. Ни Росгосцирк, ни цирк Никулина, ни Большой Московский цирк не имеют сегодня нужной идеологической и финансовой поддержки государства для того, чтобы мы могли преодолеть серьёзное сопротивление и вывозить наш продукт за границу.
— А Дягилевские недели в Париже?
– Это капля в море. За последние два года мы провели гастроли в Латвии, Эстонии, Болгарии, Дубаях, Белоруссии, Монте-Карло. Нам есть чем похвастаться. Но это вылазки. А “Cirque du Soleil”, например, когда делает тур, то через год по этому же маршруту едет вторая программа, третья, пятая… У них уже всё отлажено и государство им очень сильно финансово помогло.
– У Вас большой цирк, где есть животные, аттракционы, что усложняет ситуацию с транспортировкой, логистикой. Считаете ли Вы, как менеджер, что рано или поздно придется уходить в формат канадского цирка, не аренного, а сценического? Они в основном возят воздушную акробатику, шоу, музыку и ушли от содержания животных, аттракционов.
– В этом успеха нет. Я вам могу привести небольшой, но очень поучительный пример. Мы в этом году в Болгарии провели гастроли. Ровно через неделю на этом же стадионе-десятитысячнике работал «Cirque du Soleil». Если тысячи полторы сидело на их шоу, то и слава богу. Мои менеджеры очень боялись, так как мы запустили рекламные кампании вместе с «Cirque du Soleil”. Они говорили: «Эдгар, на них пойдут, а к нам – нет». Я говорю: «Будет наоборот. Мы первый раз сюда едем, и у нас есть животные». Так оно и произошло. Посмотрите, все реже и реже «du Soleil» приезжает к нам в страну.
– Последние два шоу у них были провальными.
– Потому что интерес зрителей падает. Есть ограниченность жанра – клоуны и акробаты. У них шикарно гастроли проходят там, где они выступают первый и второй раз. Сходить на них престижно, это считается уровнем, хорошим тоном. Но, как четко подметила моя бывшая девушка, мама моих детей, когда посмотрела первый раз «du Soleil»: «Я все поняла. Икра заморская, баклажанная». Помните, как в фильме люди ею дивились? Но потом, когда ты ее пробуешь, понимаешь, что это просто баклажанная икра. Я не умаляю их достоинства. Это величайший цирк в истории. Он занял свою нишу, у него высокий бюджет. Но нам надо завоевывать именно свою нишу. Просто доказывать свою состоятельность, просто показывать, что должно быть и как. Потому что Малевич есть Малевич. Он – один. Но это не значит, что Айвазовского надо прятать за шкаф. Есть классика, которая была и будет.
– Всем понятно, что для любого приезжего основное зрелище – это два места – Третьяковская галерея и Красная площадь. Что делать цирку в регионе? Он так и должен жить за счет «Дай бог, приедут Запашные? Свои программы делать или ждать, когда «Росцирк» привезет свои готовые аттракционы?
– Во-первых, надо понять людям на местах, что цирк – это одно из немногих искусств, которое объединяют семью. Вот я вчера со своими детьми пошел на мультик «Эмоджи». Спал весь фильм, но пошел. С семьей. Губернаторы и мэры должны понимать, что цирк обязан блестеть, ему надо помочь хотя бы из тех соображений, что публика – это электорат. Бабушки и дедушки будут голосовать, мамы и папы будут голосовать. И когда они приходят, а там сидушки плохие, в туалетах воняет, они говорят: «Это всё губернатор виноват…». И всё. Президент Удмуртии Александр Волков, экс-губернатор Нижегородской области Валерий Шанцев поняли это в своё время. Они всё отремонтировали, навели порядок. Во Владивостоке наконец-то это тоже поняли. Ведь куча всяких проектов, социальную рекламу разрешают где попало. Почему в любом городе не выделить на постоянной основе 30 бесплатных рекламных щитов для цирка? Город-то не обеднеет, все равно в качестве налога с продажи билетов все это потом вернется. Люди хотят куда-то ходить с семьей. А во многих городах нет зоопарка, нет достойных детских театров. И в принципе детей некуда водить.
– А кадры где брать?
– Одно вытекает из другого. Когда цирк начнет потихонечку осознавать, что ему создали условия, он начнет подтягиваться под них. Нас с братом зовут по всей стране. Например, я знаю, что цирк в Костроме в ужаснейшем состоянии, но я приеду, и зритель мне поверит, скажет, что это те самые Запашные и надо брать билеты. Но они придут туда на сидушки, которые видел еще Хрущев, на то качество звука, которым можно только мышей распугивать. Тогда они скажут: «Запашные, вы неправы. Нельзя нас так не уважать». Нельзя идти в туалет и бояться дотронуться до ручки. А между тем, наш зритель очень благодарный. Я работал более чем в 30 странах мира. И знаю, что наш зритель – один из самых требовательных. И когда он аплодирует, ты знаешь, что ты это заработал, заслужил. Это очень важно.
– В одном из интервью Вы говорили, что проводите глобальную работу по ценообразованию. То есть вы хотите, чтобы искусство было доступным для всех. Как быть с региональным ценообразованием? Не всякий себе может позволить средний концерт от 5000 рублей за билет и выше. Стас Михайлов – до 20 тысяч. Бабушки кредиты берут, чтобы сходить на Ваенгу.
– В цирке таких цен нет и никогда не было. Самые дорогие билеты, которые вообще в истории цирка продавались – на братьев Запашных в «Лужниках», где мы работаем 10 лет. Да и то, официальные билеты мы с братом ни разу дороже 10 или 15 тысяч не поднимали. В Большой Московский цирк самые дорогие билеты стоят 2500-3000 на первые ряды, и 5000 – в вип-ложу. Я себе как директор Большого Московского цирка установил табу: не поднимать цены, делать искусство доступным, за счет заполняемости зала мы будем жить и развиваться. И это у нас получается. Средняя цена билета у нас где-то 700 рублей. Для московского зрителя это вполне реально. Но у нас и самые дорогие программы выступлений, меньше 100 человек у нас не работает. При этом для нас личный заработок не стоит в таком приоритете, как у звезд. Мы все-таки работаем в большей степени на развитие, на доступность.
– Готовы ли братья Запашные взять на себя миссию популяризации цирка в России? Сейчас есть международный фестиваль «ИДОЛ». Сможет ли он поехать в регионы?
– Уверен, что у международного фестиваля «ИДОЛ» огромное будущее, он уже поднялся выше топовых фестивалей мира. Мы действительно видим невероятное желание людей участвовать в нашем фестивале. Я приятно удивлен, что несколько наших звезд за последнюю неделю мне позвонили и сказали: «Эдгар, а почему ты меня не приглашаешь в члены жюри?». Они уже понимают уровень. У меня есть идея проводить фестиваль «ИДОЛ» в нескольких странах. Первая страна, с которой я решил начать – Белоруссия. У меня с ней очень теплые отношения. Я уже неоднократно разговаривал с руководителем аппарата президента и министром культуры о проведении фестиваля. Там в двух городах находятся цирки. Это в Гомеле и в Минске. И как раз руководство Белоруссии заинтересовано в развитии других городов. Что касается фестивального движения в нашей стране, то оно неплохо развито. Всемирный фестиваль циркового искусства «Идол» проходит на протяжении 5 лет, всемирный фестиваль клоунов в Екатеринбурге пройдет в 10-ый раз, а Ижевскому международному цирковому фестивалю исполнится 11 лет. При этом я вижу, что «Монте-Карло», имеющий самые большие традиции, в январе пойдет уже 42-ой раз. С каждым годом он сталкивается с серьезными проблемами. И зоозащитные организации давить начинают, и телевизионное их лобби теряет позиции. Хотя раньше это транслировалось более чем в 20 странах мира. Я убежден, что в ближайшие пять лет центр циркового искусства, как фестивальное движение, переедет в Москву. Если не в 5, то в 10 лет однозначно.
Я не хочу, чтобы про Москву знала только Москва. Цирк надо продвигать в принципе. Надо поддерживать, поднимать его имиджевую составляющую. Есть стереотип, что цирк посещаю два раза в жизни: когда тебя ведут и когда ведешь ты. Либо люди идут на имена: на Куклачева, на Запашных, а этих имен, к сожалению, не очень много. Поэтому надо создавать имена и повышать общий интерес зрителя к цирку. Времена изменились, стали более коммерческие, пиар-ориентированные. Если я буду говорить: «Приходите, у меня акробаты из Монголии», вряд ли прессы много поднимется. А если Эдгар Запашный скажет, что женится на 80-летней бабушке, то в цирк я уже не зайду – столько прессы будет.
– Спасибо за беседу!