Говорят, как корабль назовешь, так он и поплывет. Звезде якутской оперы Айталине Адамовой родители дали правильное имя. Творчество, вечный поиск и личный выбор цели — вот что заложено в нем корнями «ай» и «тал».
— Искусству оперы нужно ежедневно учиться, — говорит заслуженная артистка России, золотой лауреат Международного конкурса имени П.И. Чайковского Айталина Адамова. — Голос — живой инструмент. Его звучание зависит от многого: здоровья, настроения, образа жизни и, конечно, занятий с педагогом. Голосовой аппарат певцу нужно тренировать точно так же, как тренируют свое тело спортсмены.
— И это вы неустанно говорите студентам АГИКИ, где заведуете кафедрой музыкального искусства?
— Да. В искусстве 90% удачи обеспечивает труд. Если Бог наградил человека талантом, он должен постараться взять все, что ему дает учитель, шлифуя его дар. Считаю, мне крупно повезло с педагогами. Сначала профессор Уральской консерватории Светлана Зализняк, потом Лариса Гергиева в Академии молодых певцов при Мариинском театре вложили в меня очень много труда. Благодаря им я состоялась как оперная певица. А мой новый педагог Алла Платонова живет и работает в Санкт-Петербурге. Повезло еще в том плане, что тогда первый президент Якутии Михаил Николаев сильно поддерживал творческую молодежь. Первое звание я получила в 25 лет! Я знала, что это был аванс. И хотела оправдать доверие.
Каждый ученик — редкий цветок
— В Якутии вокальная школа есть?
— Безусловно. В АГИКИ ее создала Варвара Яковлева. Сейчас в институте работают Валентина Колодезникова, Альбина Борисова-Кычкина, Руслана Кордон. Они имеют замечательных учеников. Наша студентка Екатерина Корякина в прошлом году стала лауреатом Международного конкурса имени М.И. Глинки. Мы возлагаем надежды на Зинаиду Колодезникову, Ирину Магеррамову, Олега Беляева, Артема Михайлова. На отделение академического пения приходят после окончания музыкального коллежда. Каждый студент уникален и нуждается в особом подходе. Ребятам не мешало бы стажироваться в крупных оперных центрах, почувствовать дыхание великих. Это дает особый кураж.
У нас есть оперная студия, которую ведут Карл Сергучев и Николай Пикутский. За все эти годы были поставлены спектакли «Зори здесь тихие…» Молчанова, «Так поступают все» Моцарта, а также фрагменты опер «Риголетто» Верди, «Свадьба Фигаро» Моцарта и др. Готовятся оперы Чайковского «Иоланта» и «Евгений Онегин», будет «Морозко»…
В прошлом году наши студенты в качестве дипломной работы впервые представили целый спектакль на сцене ГТОиБ. Это была «Царская невеста». И я очень благодарна руководству театра, что они нам предоставили такой шанс.
Поняла, что значит быть слугой народа
— Кроме работы в АГИКИ вы занимались политикой, были депутатом Государственного Собрания (Ил Тумэн) РС(Я). Что это вам дало?
— Я была членом постоянного комитета по науке, образованию, культуре. Для меня это была общественная деятельность, время для которой приходилось отрывать от творчества. Словом, я поняла, что значит быть слугой народа. Кто-то думает, что депутаты только представительствуют. А о том, что за фасадом такой работы лежат тонны документов, которые нужно прочесть и составить свое мнение, мало кто задумывается. Мы принимали законы, по которым теперь живет наша отрасль. Это законы о культуре, о музеях, об архивах, о народных промыслах и, конечно, ежегодные законы о бюджете Якутии.
Кончаковна сама женственность
— Однако ваше главное призвание — пение. У вас в репертуаре партии Азучены, Любаши, Амнерис, Марины Мнишек, Графини, Кармен. Чем отличается от них партия Кончаковны, которую вы будете петь в грядущей премьере оперы «Князь Игорь»?
— О, я иногда шучу, что многие композиторы по отношению к меццо-сопрано поступали как женоненавистники. Ведь для них пишут сплошь образы роковых особ или женщин с трагической судьбой! Кончаковна в этом ряду стоит отдельно.
Музыкально и ритмически у этой партии сложнейший рисунок. Сплошная математика для пения. Но в то же время это очень женственный, нежный, чувственный образ. Она поет Владимиру: «Я дочь владык, всех ханов, у ног твоих любви прошу!». Кончаковна по-степному необузданна, любвеобильна, и в этом столько очарования и силы…
— Недавно мы увидели вас в роли Старой графини в опере «Пиковая дама». Не рано?
— Да, пожалуй, рановато. Но я решила: надо обогащать репертуар. Концертное исполнение не лучший вариант. Лучше когда артист видит дирижера перед собой, а у нас этого не было. Но не от хорошей жизни мы так сделали. «Пиковую даму» в театре пели чуть ли не десять лет назад, так что ни декораций, ни костюмов не осталось. Зато когда появятся средства, восстанавливать будет легче.
У каждой партии свое время. Низкие женские голоса начинают созревать к 40 годам. У меня раньше было высокое меццо, теперь центральное. Есть надежда, что со временем моя Графиня отшлифуется и будет получаться лучше.
«Амнерис я пела в костюме Образцовой…»
— Вы много пели за пределами Якутии. Какие эпизоды памятны?
— В 2003 году со мной случилась настоящая авантюра. Я была очень молода и безрассудна. Мне позвонил народный артист СССР Владислав Пьявко и предложил выступить в Бишкеке на Фестивале Ирины Архиповой, его жены, в роли Амнерис. А я тогда еще не пела в «Аиде». С восторгом выучила партию, ведь царевна Амнерис там главный персонаж. Петь пришлось без репетиций. Помогла видеокассета с оперой, которую дали за день до выступления. Перед началом мне дали роскошный костюм Елены Образцовой, что окутало меня особой аурой!
Не забуду также, как я пела в Большом театре Любашу в сценическом наряде Ирины Архиповой. Этих мировых звезд уже нет, и я теперь благодарю судьбу, что у меня были такие моменты.
— Почему все-таки Театр оперы и балета приглашает дирижеров и артистов со стороны?
— Начнем с того, что у нас после кончины Николая Бахвалова не стало крепкого тенора. А большинство теноровых партий рассчитано на крепкие голоса. Приходится поэтому привлекать их из других театров.
Теперь о дирижерах. В мировой классической музыке дирижеры делятся на касты. Одни лучше дирижируют симфониями, другие — операми и балетами. У нас же, приходится это признать, нет высококлассных дирижеров таких направлений. Их ведь надо воспитывать со школы.
Три в одном — это концертмейстер
— Звезды Большого театра с уважением говорят о концертмейстере Важе Чачава. А у вас есть такой друг?
— Мой концертмейстер Татьяна Валуева живет в Екатеринбурге, и я к ней летаю, когда надо. Это важно. В процессе разучивания новой оперы педагога, дирижера и целый оркестр тебе заменяет концертмейстер. У нас в прошлом были такие мастера этого дела, как Полина Розинская, Марк Слепцов. Аиза Решетникова в свое время много вложила в развитие Альбины Борисовой-Кычкиной и Анны Дьячковской. Сейчас работают Галина Архипова, Лариса Спиридонова, Наталья Шадрина. Из молодых могу назвать перспективного Александра Корякина. Но их мало. В идеале у каждого солиста должен быть свой концертмейстер.
— Айталина Саввична, а почему из фойе ГТОиБ исчез «иконостас»? Я имею в виду портреты артистов. Это же общетеатральная традиция.
— Наверное, после ремонта руки не дошли. Хорошо, что вы обратили внимание. А ведь это воспитывает зрителя. Театр — храм искусства, а артисты его служители. Люди ходят в театр не только ради премьер, а еще потому, что хотят видеть кумиров. Да и артисты, создающие народу праздник, нуждаются в уважении и почитании. Зарплата у них невысокая, вдобавок кризис обесценил ее. Сценический век у артистов недолог, им очень нужны атрибуты успеха: звания, цветы, аплодисменты, красивые костюмы и декорации.
— Надеюсь, ваши слова дойдут до тех, от кого это зависит. Спасибо!
Источник: газета «Якутия»