— Алексей Артамонович, расскажите об основных направлениях возглавляемой Вами службы.
— Действительно, 1 ноября отмечается наш профессиональный праздник, в этом году он совпадает со 150-летием создания института судебных приставов в России. Александр II своим указом в 1865 году ввел в действие Судебные уставы, в которых были четко определены, говоря современным языком, статус и компетенции судебных приставов. В советский период работа была видоизменена – действовали судебные исполнители, состоявшие в аппаратах судов. Служба была возрождена в 1997 году с принятием федеральных законов о судебных приставах и исполнительном производстве. В 2004 году служба получила самостоятельный статус, как федеральное ведомство.
Сегодня служба выполняет три основные функции. Во-первых, обеспечение установленного порядка деятельности судов. Во-вторых, это принудительное исполнение судебных решений и актов уполномоченных органов и должностных лиц. Речь в том числе идет об актах административных органов – Пенсионного фонда, налоговой службы, ГИБДД, полиции, Роспотребнадзора, МЧС и т.д. Третья функция дополняет вторую – это реализация уголовно-правового принуждения, мы осуществляем дознание по шести статьям Уголовного кодекса. Здесь задача заключается в том, чтобы влиять на реальное исполнение судебных решений.
— Каковы итоги службы судебных приставов Якутии с начала года?
— Во-первых, нашу работу нельзя оценивать только по количественным показателям. Это ежедневная, кропотливая работа, не бросающаяся в глаза. Например, наши сотрудники обеспечивают порядок в судах, безопасность приставов-исполнителей. Ситуации бывают разные – сложные в юридическом плане, эмоциональные, когда речь идет о выселении, сносе какого-то объекта.
Что касается принудительного исполнения. Здесь я хочу отметить, что в последние годы мы работаем в условиях постоянно растущей нагрузки. Речь идет не о десятках или сотнях, а о тысячах исполнительных документов. С начала года у нас находилось в работе порядка 430 тысяч документов. Сегодня в среднем на одного исполнителя, а их у нас в республике 180 человек, приходится 2 400 производств. В северных районах, как правило, нагрузка меньше. Самая низкая — в Эвено-Бытантайском улусе, там в течение года где-то 400 производств. Соответственно в крупных городах нагрузка в разы больше. Это Нерюнгри, Алдан, Якутск, в текущем году значительно выросло количество производств по вилюйской группе районов – Нюрбинском, Сунтарском. Категории самые разные. Например, судебные решения об уплате алиментов. Это направление у нас на особом контроле, поскольку имеет социальную значимость, хотя в общей массе их количество не такое большое – в остатке у нас находится около пяти тысяч дел. Четверть всех производств – это постановления ГИБДД. Большая часть документов поступает по линии налоговых органов, Пенсионного фонда. Кроме этого, есть судебные решения. Это самая сложная категория – взыскания ущерба причиненного в результате преступления, моральный ущерб, штрафы за совершение уголовных преступлений и другие.
Если говорить о материальной стороне дела, то сумма взысканий с каждым годом также увеличивается. Например, если в 2012 году было взыскано в целом 2,7 млрд рублей, то за девять месяцев текущего года уже 3,8 млрд рублей. За три с половиной года нами взыскано около 14,5 млрд рублей. Только в этом году в федеральный бюджет было взыскано более одного миллиарда рублей, в республиканский – 560 миллионов.
— Работа пристава сложна не только в профессиональном плане, но и чисто психологически. Особенно, если это касается простых граждан…
— Соглашусь с вами. Работа судебного пристава требует комплекса правовых знаний, экономических и финансовых основ. Безусловно и психологически сложно, поскольку он работает и с должником, и с взыскателем. Используя имеющиеся правовые инструменты, мы принуждаем выполнить решение суда или административного органа. Есть случаи, когда пристав сталкивается с негативной реакцией, противодействием. Доходит до оскорблений, угроз. Но мы действуем строго в рамках законодательства, только с легальными доходами и имуществом должников. Это в свою очередь не всегда понимают взыскатели, когда пытаются на нас воздействовать, мотивируя это тем, что у должника есть возможность расплатиться. Но юридически у него нет имущества, поскольку оно зарегистрировано на других лиц.
— Что бы Вы посоветовали гражданам, которые столкнулись с тем, что их вдруг объявили должниками, не доводить дело до принудительного взыскания? Существуют ли какие-то меры, чтобы обезопасить себя?
— Такая, скажем общественно-государственная, проблема действительно существует. Есть случаи, когда люди просто не знают, что им выписаны штрафы. Здесь мы говорим по большей части об административных делах по линии ГИБДД, налоговой, пенсионной служб и т.д. Порой речь идет о незначительных суммах, но тем не менее, оно должно быть исполнено. Поэтому есть такой сервис, как банк данных исполнительных производств. Он находится в общем доступе на сайте управления службы по адресу www.fssprus.ru. То есть любой гражданин или юридическое лицо может узнать есть ли у него задолженность по нашей линии. Здесь же предусмотрена возможность погасить ее, воспользовавшись электронным сервисом по приему платежей.
— Какие методы применяются в ходе исполнительного производства?
— Сегодня большое значение имеют современные информационные технологии. При поступлении решения судебные приставы сразу направляют запросы по всем структурам, обладающим информацией об имуществе должника и наличии счетов. Здесь мы работаем с банками, управлением Росреестра, ГИБДД и другими, например, с Пенфондом мы выявляем место работы должника. В первую очередь, мы работаем с денежными средствами должника. Если из банков пришли ответы о наличии счетов, выносится постановление о взыскании. Затем они поступают на депозитный счет и впоследствии распределяются между взыскателями. Если средств недостаточно, то следующим шагом является наложение ограничений на имущество. В случае, если сумма оцениваемого имущества соразмерна долгу, тогда гражданину предлагается либо его оплатить или в противном случае налагается арест и оно идет на реализацию. Если имущество не найдено, но выявлено место работы, тогда выносится постановление об удержании суммы долга из доходов. Но здесь хочу отметить, что таких фактов у нас около 35%. Это одна из проблем – люди официально нигде не работают, но тем не менее на что-то живут. То есть речь идет о нелегальных доходах. В таком случае пристав устанавливает место жительства должника, изучает его имущественное положение и при необходимости может произвести арест имущества.
— Есть ли данные в каких социальных группах больше должников?
— Контингент самый разный. Конечно, нам очень сложно работать с малоимущими и асоциальными элементами. Даже если есть жилье, то, как правило, имущества, пригодного для реализации, нет. В числе мер, принимаемых для погашения долга, мы, например, оказываем содействие по трудоустройству гражданина. Но если и это не помогает решить вопрос, то нам не остается ничего другого, как окончить это производство актом о невозможности взыскания. При этом, по закону, взыскатель через полгода имеет право снова предъявить исполнительный лист. Этим и объясняется тот факт, что у нас есть старые производства, тянущиеся годами.
— Работаете ли вы с коллекторскими агентствами?
— Нет, с коллекторами мы не сотрудничаем. Сегодня их статус с точки зрения законодательства четко не определен. У нас строго определенные методы – мы работаем с 6 утра до 22 часов, то есть имеем право выполнять исполнительские действия. В выходные – в исключительных случаях по моему распоряжению.
— Какие-то особые требования предъявляются к сотрудникам?
— Сегодня, как я уже говорил, мы гораздо больше используем информационные технологии, чем раньше. С 1 января 2016 года вступают в силу требования об обязательном высшем юридическом или экономическом образовании приставов-исполнителей. Мы к этому готовы, у нас практически все сотрудники имеют соответствующее образование. При этом есть определенные требования к приставу по ОУПДС – это лица, имеющие допуск к огнестрельному оружию, физически подготовленные. В целом хочу сказать, что в нашей службе создана уникальная система, предусматривающая еженедельные занятия с приставами по ОУПДС, включающие контрольные мероприятия, тренировки с другими структурами. Также проводятся ежеквартальные комплексные проверки профпригодности, инструкторско-методические занятия с руководящим составом.
— Есть ли в вашей структуре служба собственной безопасности, например, по аналогии с правоохранительными органами?
— Предугадывая Ваш вопрос, скажу, что коррупциогенность нашей работы очень высокая. Надо учитывать, что пристав работает с деньгами. Созданы различные заслоны, в том числе мы сегодня полностью работаем в программе «АИС – ФССП». У нас есть контрольно-ревизионная служба, которая в постоянном режиме проверяет депозитные счета, квитанционные книжки, по которым пристав имеет право принимать наличные средства в счет погашения долгов. В составе отдела кадров работает сотрудник по противодействию и профилактике коррупции.
— Мы говорили в основном о материальной стороне вашей работы. Какие еще направления актуальны?
— У нас есть еще социально-значимые категории. Например, предоставление жилья гражданам по результатам судебных решений, в том числе детям-сиротам. Здесь (по детям-сиротам) основная часть проблемных вопросов была решена в 2012-2013 годах. Тогда в производстве находилось около 200 решений, но благодаря настойчивой работе службы и во взаимодействии с республиканскими властями эту проблему удалось решить. Сегодня у нас находится 11 документов по городу Якутску, часть из них получит положительное решение в текущем году.
По предоставлению жилья другим категориям граждан. В настоящее время мы работаем более чем по 400 судебным решениям, из них 230 по Якутску. Необходимо отметить, что в настоящее время реализуется программа по переселению граждан из аварийного жилья и благодаря ей дело сдвинулось — исполнено порядка 150 дел. В чем заключается наша работа? Мы предупреждаем глав администраций, налагаем штрафы, предупреждаем об уголовной ответственности.
Конечно, проблемы остаются. У нас есть порядка 30 дел, по которым граждане не подпадают ни под какие программы, и тяжбы длятся годами. По ним нужно индивидуальное решение и определенное движение по ним тоже есть.
На особом контроле находится вопрос своевременной выплаты заработной платы. В этом году было окончено производство порядка двух тысяч дел и на сегодняшний день в работе находится 460 решений.
— Не совсем праздничный вопрос, но все-таки хочу спросить о проблемах, непосредственно связанных с деятельностью службы судебных приставов?
— Самое главное – это высокая нагрузка и статус. Первое мы решаем за счет изменения порядка нашей работы и повышения эффективности, в первую очередь, за счет использования информационных технологий. К примеру, в текущем году прогнозный показатель фактического исполнения составляет 47,5%. По итогам 9 месяцев мы имеем порядка 35%, и я думаю, до конца года мы этот план выполним. Сегодня в среднем каждый пристав ежедневно заканчивает производство четырех дел – то есть когда реально что-то взыскано. Кроме этого, сегодня обсуждается вопрос оптимизации деятельности службы на законодательном уровне. Речь идет о введении ряда ограничений в отношении должников.
Во-вторых, это вопрос заработной платы, которая не соответствует объему работы. Обсуждение продолжается уже не первый год. Зарплата судебного пристава значительно ниже чем, скажем, у сотрудников полиции. В среднем это около 30 тысяч рублей. При этом мы имеем в своем составе военизированную структуру приставов по ОУПДС, выполняем функции дознания. То есть правоохранительные функции есть, а статуса нет. Соответственно это влияет и на уровень зарплаты, и на соцобеспечение. Хотя на этот счет есть поручение президента страны, в котором говорится о разработке мер по повышению эффективности службы в целом и статуса судебных приставов.
Хочу сказать еще и о материально-технической базе. Сегодня она неудовлетворительна. Это относится к техническому состоянию автотранспорта, нехватке ГСМ, хотя расстояния у нас несравнимы с другими субъектами. Но несмотря на все трудности, мы справляемся с поставленными задачами.
— Спасибо за беседу, примите поздравления с наступающим профессиональным праздником.