«Забой еще продолжается, по прогнозам мы не сможем выйти на прошлогодний уровень. Ожидаемая цифра – это 335 тысяч тонн по республике. Вообще, мы наблюдаем статистику по снижению поголовья КРС, и перед Минсельхозом стоит большая задача по сохранению и увеличению маточного поголовья скота, это касается и молочной продукции тоже», — отметил Александр Артемьев.
В связи с ужесточением требований регламента к мясной продукции, необходимо строительство специальных убойных цехов, коих в республике пока не хватает. «Республика попала в программу развития кооперации, из федерального бюджета привлечено 38 млн. рублей. С божьей помощью этот год мы завершим. Предстоящий год обещает быть трудным, сложности будут. Мы не сможем в каждом населенном пункте построить убойные цеха. Поэтому мы призываем к кооперации. Кроме министерства сельского хозяйства этим вопросом также занимается Госкомитет по делам Арктики, насколько мне известно, они закупили оборудование для восьми убойных цехов, часть доставлена по навигации, часть пойдет по зимнику», — сообщил министр.
Алгысчыт из дома «Арчы» Афанасий Федоров:
— При забое у якутов было принято закрывать глаза животному, если оно видит — считалось плохо. Если закалывали немолодое животное, то либо глава, либо мать семейства просили прощения у него, нашептывая в ухо извинения, смысл был таков, что хозяева просили прощения, говорили, что не убивают, а отправляют к божествам Айыы, просили не злится на них, говорили, что любят их, но так распорядилась жизнь, нужно кормить семью. Также не принято освежевать тушу на глазах у других животных.
Хранитель истории Хангаласского улуса, энтузиаст-краевед Прокопий Ноговицын:
— Я видел забой скота у себя на родине, и настолько привык к хангаласскому методу разделки свежего мяса, что даже не знал, что может быть по-другому. В нашем улусе нельзя проливать кровь животного на землю – ее пускают в диафрагму забитого скота, и уже оттуда вычерпывают. Теперь я знаю, многие начали возвращаться к этой традиции.