Почему молодежь не хочет возвращаться в Оймякон, куда мечтают попасть тысячи туристов со всего мира? Как много денег может заработать район на бренде Полюса холода? Как вести хозяйство в экстремальных условиях? На эти и другие вопросы в интервью ЯСИА ответил глава Оймяконского улуса Михаил Захаров.
Двойной уклад
— Михаил Михайлович, в Якутии 36 муниципальных образований, каждое имеет свой хозяйственный уклад, чем среди них выделяется ваш улус?
— Как правило, в республике районы либо промышленные, либо аграрные. У нас же и добыча, и сельское хозяйство развиваются параллельно. Райцентр – поселок Усть-Нера — промышленный, здесь сосредоточены предприятия по добыче золота и сурьмяного концентрата. А на расстоянии в более чем 400 км от него располагается традиционный сельский куст, где население разводит крупнорогатый скот, занимается табунным коневодством, оленеводством. Соответственно имеется переработка молока, производство сливочного масла, сметаны и других молочных продуктов.
Наука в помощь
— Сложно представить себе развитие сельского хозяйства в таких экстремальных условиях. Есть ли у него вообще будущее?
— Именно сельское хозяйство позволяло выживать людям веками. Оно главный хребет наших деревень, основа благосостояния семей. Именно с ним связаны и наши основные болевые точки, и надежды. Возьмем, к примеру, крупнорогатый скот. Своих коров у нас разводят чуть ли не в каждом дворе. В улусе сегодня около 1600 голов. Однако их численность раньше ежегодно падала. И только в прошлом году, наконец, удалось сохранить и зафиксировать количество скота и добиться небольшого увеличения.
Факторов, которые привели к такому положению дел, много. Главный — отсутствие кормовой базы. Вы представляете, что такое сенокос на Кайнем Севере? В Оймяконье нет аласов, наши сенокосные угодья по большей части – это тундровые кочкарники и болота. Механизация фактически невозможна, люди косят по колено в воде, в мареве из мошки и комарья. А после, чтобы просушить, перетаскивают скошенное сено на возвышенные места. Это адский и непроизводительный труд. За короткое время просто невозможно заготовить вручную столько сена, которого хватило хотя бы на небольшое стадо.
Выход предложил наш фермер, кандидат биологических наук Андрей Винокуров, который продвигает посадку многолетних трав. Такой опыт был ещё в советское время, и мы с помощью Винокурова возрождаем хорошо забытое старое. В прошлом году улус через участие в программе Минсельхоза закупил бороны, сеялки, минеральные удобрения, семена костреца безостого. Уже огорожены и подготовлены участки. Придёт весна, начнём сеять, для начала попробуем на 100 га. Если опыт удастся, будем продвигать его в каждом наслеге.
Знаменитая жеребятина
— Оймяконская жеребятина известна всей Якутии. Как развивается табунное коневодство?
– Коневодство, пожалуй, наиболее перспективное и наименее трудоёмкое направление в наших условиях. И крестьянские хозяйства в последние годы всё больше обращают на него внимание как на самый прибыльный бизнес. Сегодня у нас более 4000 лошадей. И это далеко не предел, территория района огромная, пустующих земель очень много.
В районе есть устоявшиеся лидеры, особо отмечу племенное хозяйство «Тонор», им заведует заслуженный работник сельского хозяйства Российской Федерации и Якутии Николай Винокуров. Это не просто коневод-практик, он теоретик, чьи научные публикации и рекомендации признаны в масштабах всей страны. Кстати, в текущем году на базе его хозяйства по гранту главы республики открывается учебный центр коневодов, и он сможет принимать практикантов из учебных заведений. Хотя к Винокурову уже давно едут учиться коневодству парни со всех близлежащих улусов — Таттинского, Момского, Чурапчинского.
С его опытом республика связывает будущее табунного коневодства. Существует такой план, когда хозяйство даёт лучшим ученикам табун, и они будут с ним работать уже у себя в районах.
Оленевод как штучный специалист
— А как чувствует себя оленеводство?
— С оленеводством сложно в целом по Якутии. Сегодня мы с завистью смотрим на ямальских оленеводов. Поголовье из 700 тысяч оленей пасётся на территории чуть больше Оймяконского района. Понятно, что у них почти идеальные природные условия полуострова, налаженные логистика, сбыт, когда одна только Финляндия закупает у Ямала в год 500 тонн мяса оленя. А ведь ещё не так давно они ездили учиться к нам.
У нас оленеводство сокращается, если в 2011 году было 17 тысяч голов, то на сегодня осталось 11 тысяч. Проблем немало: нехватка кадров, волки, несовершенство механизмов госпомощи. Только с прошлого года мы благодаря Госкомитету «Арктика» поменяли механизм субсидирования, раньше ведь субсидии выдавались не на количество оленей, а на количество оленеводов. Это парадокс, как будто мы разводим не оленей, а оленеводов. По идее, конечно, можно было бы увеличить количество оленеводов хоть вдвое. Но что бы это дало? Оленевод – штучный специалист. Невозможно взять человека с улицы и отправить его в тундру, ведь он не просто потеряет стадо, а банально не выживет. Сейчас надежда появилась, в отрасль пошли реальные деньги. Если по старой системе на оленеводство выделялось 16 миллионов рублей субсидий, то сейчас 44 миллиона. Господдержка выросла, надеюсь, оленеводство получит толчок для развития.
Обеспечить внутренний рынок
— Считается, что главное в сельском хозяйстве – рынки сбыта, как у вас с ними?
— Наш район стоит в очень интересном месте: с одной стороны граница Хабаровского края, с другой – федеральные трассы в Магаданскую область, Центральную Якутию. В Хабаровск, правда, дорога была только в царские времена. Но если потребуется, предприниматели её найдут. Дело в другом, мы пока не до конца обеспечиваем сельскохозяйственной продукцией даже потребности нашего внутреннего улусного рынка и его жителей — в первую очередь предприятий промышленности.
Золотодобывающие предприятия готовы закупать продукцию фермеров, коневодов и оленеводов куда в большем количестве. Но той же домашней оленины на рынке мало. К примеру, самое крупное хозяйство «Ючюгейское» продаёт оленей в основном в живом виде для племенной работы магаданцам, покупателям из колымской группы районов. А если взять родовые общины, у них не такое большое поголовье, в среднем по полторы тысячи оленей. И, к примеру, на забой уходит голов сто, из них на продажу всего голов двадцать-тридцать, остальное на пропитание членов самой общины.
Поэтому я говорю сельхозпроизводителям: ваша задача в увеличении поголовья. Поймите одно, рынок завоёвывается не малым количеством при большой цене, а большим поголовьем и объемами. Недостаточно внимания уделяется и переработке продукции. Ведь когда с той же туши оленя можно заработать в полтора раза больше. А интерес к своей экологически чистой, здоровой, местной продукции немалый. В Усть-Нере мы с 2012 года проводим ежегодную сельхозярмарку. Это большое событие, его ждут и покупатели, и товаропроизводители. Люди здесь закупаются на всю зиму, а товаропроизводители получают нужные для развития хозяйств деньги.
Недостаток патриотизма у молодых
— Вы упомянули, что в оленеводстве имеется проблема кадров. А как обстоят дела в целом по району? Не секрет, что с Крайнего Севера идёт отток населения.
— В основном отток идет из промышленных населенных пунктов. Когда уезжают люди старшего поколения, это закономерный процесс. Многие специалисты изначально приезжали сюда не на всю жизнь: кто выходит на пенсию, у кого заканчиваются контракты, кого просто потянуло на родину или в регионы с более мягким климатом.
В сельском кластере, где в основном коренное население, такого, естественно, нет, но определенные негативные тенденции прослеживаются. В первую очередь, это касается молодёжи. Дети вырастают, едут получать образование в большие города, и мало кто возвращается обратно. А мы в это время ищем и заманиваем к себе кадры чуть ли не со всей России.
Признаюсь, я ежегодно прихожу в СВФУ и встречаюсь с земляками-выпускниками. Убеждаю, привожу доводы, мол, район вас ждёт, на руках будем носить. Но реалии таковы, что, к примеру, в этом году из 18 выпускников университета возвратиться планирует только один. Мне часто задают вопрос «а что там делать?». Как что делать?! Работать, вы Родине нужны! Кто лучше вас её знает и сможет поднять родную деревню на ноги. Ребята мне часто признавались, что родители им наказали найти свое место в городе. Вот такое чувство «патриотизма» вкладывают взрослые своим детям. А ведь на самом деле реального карьерного роста куда проще добиться у себя дома.
Жильё — молодёжи
— Но молодёжи ведь нужны условия, жильё.
— Что касается жилья, есть прекрасная правительственная программа «Моя Якутия в 21-м веке». По данной линии мы построили во всех пяти сельским поселениях четырёхквартирные дома для молодых специалистов. И в двух поселениях пошли уже по второму кругу, сдали еще два дома. Где тебя в городе так встретят?
– А что нужно, чтобы попасть в эту программу?
– Прийти на работу в бюджетную сферу – учителем, медиком, в администрацию.
— А если молодой человек в деревне, без высшего образования, завёл семью, работает не покладая рук, в котельной или гараже, на ферме. И у него тоже проблема с жильем?
– Это уже на усмотрение местных администраций. Лично я здесь на местах полномочий уже не имею, решать должны главы поселений, депутатский корпус, общественность, кому следует в первоочередном порядке предоставить жильё. И у них для этого имеются все необходимые механизмы!
Не упустить китайцев…
– Насколько важен туризм для развития благосостояния сельчан?
– Туризм для улуса – находка, причём ещё не до конца оцененная. С каждым годом количество приезжающих к нам увеличивается. Не все поняли, насколько нам повезло. Но те, кто осознал, уже вкладываются в инфраструктуру.
Вроде небольшой, но говорящий факт: в прошлом году предприниматели к имеющимся гостевым домам открыли в Томторе две полностью благоустроенные гостиницы. Это отлично, хотя с точки зрения туриндустрии — капля в море. Мы только учимся видеть деньги в туристах и понимать, как на них зарабатывать. Для местных жителей это непаханое поле и море открытых возможностей. Туристов надо кормить, они готовы тратить, но было бы на что. На них надо делать бизнес, богатеть. И мы стараемся.
Сегодня идёт развитие туристических маршрутов. Мы уже делаем туры не только зимой, но и в любой период года, включаем сюда охоту, отдых вплоть до сбора дикоросов. Недавно на экономическом форуме в Китае улус заключил побратимское соглашение с городом Хэйхэ. Китай заинтересован в совместном развитии туризма. Сегодня ждем на фестиваль китайских инвесторов. За китайского туриста борются лучшие, самые дорогие курорты мира, а тут он идёт в руки сам. Наша задача не упустить его.
Золотые спонсоры
– В улусе развит промышленный, добывающий сектор, помогает ли он селу?
– У нас работают пять крупных градообразующих предприятий — ОЗРК «Хангаласс», ЗАО «Поиск Золота», ЗАО ГРК «Западное» , ПАО «Сарылах Сурьма» и «Тарынская золоторудная компания». Плюс 17 средних и малых предприятий.
С каждым из них у нас есть соглашение о социально-экономическом развитии Оймяконского района и шефстве над сельскими поселениями. Помощь от золотодобытчиков весомая. Так «Хангаласс» подарил сёлам Ючюгей и Оймякон большие японские погрузчики – технику с ковшами. В райцентре предприятие построило памятник ко Дню Победы, провело реконструкцию церкви, ремонты учреждений социальной сферы. В этом году силами золотодобывающей компании планируем возвести в Томторе здание пришкольного музея «ГУЛАГ» и провести реконструкцию аэровокзала. Компания «Поиск Золота» провела в Усть-Нере капитальный ремонт бассейна и ввела его в эксплуатацию, прежде он три года находился в аварийном состоянии. И подобных примеров немало.
По словам главы Михаила Захарова, большие планы имеются на предстоящий в 2020 году столетний юбилей района. Связаны они с тем, что золотодобывающие предприятия, объединившись, должны купить асфальтобетонный завод, расходные материалы к нему и начать работы сначала по асфальтированию Усть-Неры, а после перейти к сёлам. Принципиальное решение директоров уже есть, нашли и поставщика. Со стороны муниципалитета никаких финансовых вложений не будет, они создадут фонд, сами наймут рабочих, это будет подарок району от промышленности. В целом амбициозных планов много, но время сейчас непростое, везде кризис, сложности с финансированием, потому пока мы не будем говорить, чтоб не сглазить. Если что, то обязательно напишем в следующих сериях «Паспорта Оймяконского улуса».