Ко дню рождения основателя русской психиатрии Петра Кащенко ЯСИА публикует материалы, посвященные людям с нервными и психическими расстройствами. Первыми ответить на наши вопросы отважились пациенты дневного отделения Якутского республиканского психоневрологического диспансера. Ксения рассказала корреспонденту ЯСИА о том, что она испытывала перед первым посещением учреждения, насколько важно иметь общее представление о неврозах и как справляться с тревогой.
«С ума посходили»: Якутянка о боязни психиатров, панических атаках и работе с мышлением
— Ксения, с виду вы здоровая и общительная девушка. Я бы никогда не заподозрил у вас тревоги или других симптомов невроза.
— Да, я вообще по жизни улыбчивая и веселая, люблю компании, где можно посмеяться. Но когда меня начинает мучать болезнь, я как будто в ракушку прячусь, думаю «все, не трогайте меня».
— Расскажите, как так получилось, что весной 2015 года вы попали в дневное отделение психоневрологического диспансера?
— Несколькими месяцами ранее ушла в отпуск по уходу за ребенком. Постепенно я перестала понимать, что происходит с моим здоровьем. Ходила по врачам, жаловалась на тахикардию, жжение, головокружение, тошноту, потерю аппетита, слабость, прерывистый сон, подавленное настроение. Я боялась выходить одна на улицу, избегала общения с друзьями. Врачи мне прописывали сосудистые препараты или успокоительные. Говорили: «ты же нормальная». Это потом я поняла, что мне просто нужно было более сильное противотревожное средство, как антидепрессант, который я здесь принимаю.
Самое страшное было, когда в моем организме происходил взрыв всех симптомов. Это и были панические атаки, но об этом термине я узнала позже. Сердце начинало биться со скоростью 125 ударов в минуту, по всему телу шло жжение, наступали сильнейшая тревога и страх смерти. Хотелось бежать и кричать о помощи, а в голове туман.
— А когда вы все-таки поняли, что вам нужно психиатрическое лечение?
— Однажды мама приехала забрать внучку на дачу. Они пошли в машину, а я вышла на балкон посмотреть, как они уезжают. И в этот момент у меня в голове появился ужасный страх смерти, какое-то нехорошее предчувствие. Я тут же позвонила маме и сказала, чтоб они никуда не уезжали. Она испугалась и вызвала скорую. Врачи сказали, что на следующий день нужно срочно показать меня психиатру.
— Страшно ли было обращаться в психдиспансер?
— Я боялась осуждения, то, что будут называть «психичкой», например. Боялась вопросов из серии «Ты чего? Все же с тобою нормально, зачем тебе психиатр». Но я же просто проконсультироваться, например, иду. Вот мы смотрим американские фильмы, а там часто показывают, что практически за каждой семьей закреплен психиатр. И все адекватно на это реагируют. А как только мы тут идем к психиатру, то удивляются, начинают говорить: «Ты че совсем? Какое Котенко». Как будто ставят клеймо на всю жизнь. Дома меня поддерживают, но друзьям и родственникам я не рассказываю о своем состоянии.
— Какой у вас диагноз?
— Тревожное расстройство.
— Вы не пожалели, что пришли сюда два с половиной года назад?
— Нет, конечно. Меня здесь вернули к жизни. Очень помогли групповые лекции. Елена Эдуардовна объяснила, что такое невроз, какая симптоматика для него характерна. Я поняла, что с тревогой можно жить. А так бы лежала, страдала, раздувала эту тревогу, фантазировала, как ипохондрик.
Заведующая третьим дневным отделением ЯРПНД Елена Припузова— Можно ли самому справиться с тревогой, на ваш взгляд?
— Если у человека стержень твердый и жесткий характер, то, конечно, можно. Но сама бы я не справилась, будучи эмоциональной и ранимой. От типа личности зависит очень многое. Кто-то оптимистично смотрит на мир, а я начинаю жить своими симптомами.
— Как у вас с интеграцией в общество?
— Я сейчас еще сижу с ребенком. Муж раньше говорил не работать, но сейчас, говорит, надо, а то так и будешь со своей тревогой жить. В ближайшие полгода планирую выйти на работу. Хватит сидеть у мужа на шее. До рождения ребенка работала экономистом.
— Чувствуете ли вы, что полностью восстановили психику?
— Сложно ответить. Нервная система уже дала сбой. При следующем стрессе все может повториться. Но теперь я знаю, что справиться с этим состоянием можно, если вовремя остановить мысли в своей голове. Моя ошибка была в том, что я постоянно возвращалась в прошлое. Сейчас я чувствую, что живу здесь и сейчас. Как только тревога появляется, я ее отпускаю.
Сейчас я здесь уже в третий раз. В обыденной жизни все-таки не хватает поддержки и общения на такие темы. А здесь я хожу на лекции, разговариваю с психиатром и другими пациентами с похожими симптомами. Вижу, что люди могут с этим жить, значит и я могу. Обрету душевное спокойствие и все будет нормально. Думаю о том, чтобы родить еще. Это для меня стимул для выздоровления.